Светлана Лаврова: Таких потрясающих млекопитающих больше никогда не было

На случай если вы сомневались: никаких книг для детей или не для детей не существует. Если не считать небольшого сегмента для малышей и специфических историй о ровесниках в 7-9 лет, у книг нет такого понятия как "на возраст".

И не может быть - ведь это функция литературы - и шире искусства вообще - объединять поколения.

Пока книжные люди в России удивляются, как так вышло, что по статистике основные читатели Young Adult - взрослые люди, мы предлагаем вам забыть про глупость о книгах для детей каких-то лет и обратиться к серьёзным вещам. Ибо нет ничего серьёзнее, чем смешное.

О чём и рассказывает нам Светлана Лаврова, автор искромётного романа "Трилобиты не виноваты" и хулиганской пародии на "Лунный камень" - "Рубин для мастодонта".

Представьте себе, что Ледникового периода не было, а викторианская эпоха всё равно была. Ну как?

Светлана Лаврова

Е. С. Что было первым - мастодонт или всё-таки тема викторианской Англии?

С.Л. Викторианская Англия раньше. Я жутко с детства обижалась на Диккенса, что он умер  и не дописал «Тайну Эдвина Друда», и вообще мало написал, мне не хватило ( это Диккенс-то!). Потом начала читать Коллинза, Бронте и все остальное, и совсем пропала. И думала: «Пусть в сто раз хуже, но я напишу что-нибудь слегка похожее на Диккенса». Но поскольку всерьёз мне это не написать, просто не сумею, могло быть только смешное объяснение в любви викторианской эпохе а ля Диккенс. А про миоцен захотелось написать не так давно, года два назад. Вот две хотелки и совместились.

Е.С. Кстати, как миоцен-то образовался у тебя?

С.Л. А я вообще  третичный период люблю. Олигоцен тоже люблю. Эоцен меньше. Хотя в эоцене теплее. Я всегда жалела, что в миоцене людей не было. Такой климат, а зверье какое!

Е. С. Ты какие-то непонятные слова говоришь. Вот я погуглила - Олигоце́н — последняя эпоха палеогенового периода. Эоцен - эоцен-олигоценовое вымирание. Это чего? Что это должно для меня значить? Ну то есть, для меня-то это означает тебя, а для этого мифического среднего читателя? (Его, конечно, никто никогда не видел, и даже костей археологи не находили – в отличие от твоих зверей, но всё-таки что это всё такое).

С.Л. Ну Лен, даты я не помню, только примерно, миоцен около 23-5 млн лет, ордовик около 400 млн. Перед миоценом олигоцен, перед олигоценом эоцен.

Е.С. Ой нет, не даты. Мне всё равно не запомнить. То, чем интересно.

С.Л. Если коротко – царство млекопитающих. Таких потрясающих млекопитающих больше никогда не было. Динозавры-то померли, вот зверюшки и развернулись. Смотри: Рубин – миоцен, Поросята не летают - миоцен, Трилобиты – ордовик, Год свирепого цыпленка – упоминается ледниковая фауна, Дело о великой и ужасной кости и два других детектива – почти ледниковая фауна. Если никакой катастрофы не случится, я еще про пермских звероящеров сделаю.

Е.С. Вся палеонтология?

С.Л. Пока больше нет. 

Е.С. Вот если бы сопоставить географию твоих книг. На твоей палеонтологической карте – Россия и Англия. С Россией понятно, а Англия? Какая-то особенная любовь? И вот ещё сюда же вопрос: был у «Рубина для мастодонта» – точнее, нет, у сюжета с мастодонтом – шанс родиться в России?

С.Л.  Моему мастодонту стать россиянином практически нереально. Разве что уроженцем юга Ростовской области, там были приличные миоценовые отложения. Впрочем, Англию тоже ледник выгладил и оставил без миоценовых ископаемых. Просто я не ставила задачей сделать роман о миоцене. Я хотела написать именно а ля викторианские произведения, и даже не стиль, не псевдоисторическую подделку, а чтоб большая семья в поместье, барышни, гувернантка, беспутный кузен приезжает из Индии, коварный злодей, индус-жрец, кринолины и прочее. А миоцен был вторичен. Английская литература от Филдинга до эпохи Диккенса – моя любовь с детства. Причем не только Диккенс и Коллинз, но и Булвер-Литтон, например, тоже нравится, и Гаскелл. Люблю всю эпоху и писателей в ней. Жаль, что не могу претендовать на то, что много знаю об этом периоде. Но стараюсь, читаю.

Если когда-нибудь сяду за повесть о голоцене или о пермском периоде – тогда да, действие будет происходить в России.

Трилобиты не виноваты

Е.С. «Рубин для мастодонта» – пародия на «Лунный камень» Уилки Коллинза – на первый в мире иронический детектив. Говорят тоже, что «Камень» был первым и самым длинным детективным романом. Ну, это критик Элиот так считал. Почему писатель Лаврова вдруг ухватилась за пародию, ведь у неё у самой столько оригинальных сюжетов?

С.Л.  Потому что это не пародия. Это, скорее, объяснение в любви. Я восхищалась викторианскими романами с детства. Хотелось написать что-то вроде, но чтобы читатель не думал, что я всерьез викторианский писатель. Весёлые вариации на тему – вот что это такое. Просто писала и наслаждалась, веселилась от души. В общем, не случайно, что многие издательства отказались печатать «Рубин». Это же непонятно что такое. Три издательства сказали: «Мы не знаем, как это продавать».

Е.С. Пока шла крауд-кампания на печать «Рубина», в комментариях на Planeta кто-то из читателей здорово определил наш любимый с тобой жанр: томиджеризм. Ты знаешь, мне кажется, это уже научное что-то. Я, конечно, понимаю, что мы обе с тобой из всего разнообразия жанров выбираем эксцентрическую комедию, но ты подумай: томиджеризм! Давай напишем письмо в Академию наук, чтобы такой термин ввели в литературу?

С.Л. Не, я не хочу. Долго придётся объяснять про героев Игана, про то, что Том и Джерри имели викторианские корни и прочее. Меня устраивает «приключенчский роман». А уж с юмором он или нет, не так важно. Наш с тобой «продукт» обычно смешной. Потому что иначе не выжить.

Е.С. В беседе с одной коллегой я как-то сказала: «Эдвенчер» делает книги про таких, как мы, про твою семью, про твоих детей. А у неё такая смешная семья – читаешь, и не веришь, что бывают такие умные дети, такие изобретательные родители и такие невероятно  весёлые ситуации. В такой нелепой жизни. Которая как-то не балует умных и изобретательных, даже, я бы сказала, наоборот. Ну и вот, коллега мне говорит: знаешь, я не думаю, что у таких книг будет много читателей. И я говорю, почему. На что она отвечает: потому что в такие истории никто не поверит!

У меня ступор. Мне всегда казалось самым крутым на свете – именно те истории, в которые никто не поверит, но они, тем не менее, реальны! Или хотя бы реалистичны. Показать, что ТАК МОЖНО. Возможна другая жизнь. Лучше, теплее, смешнее. И это в нашей власти – сделать её такой. И вдруг такое. Ну, чуть прояснилось, когда коллега дополнила мысль: я, говорит, мрачный интроверт, и так иногда хочу просто тишины. Ну, коллега ведь. Что тут – мы все знаем, какие усталые, сколько из нас выгорели уже давно, и, наверное, для жизни уже не остаётся ресурса. Но я бы хотела – как издатель, как автор, как человек – чтобы последняя искра всегда оставалась. Та искра, которая заставляет шутить, и искать такие места, где это делают.

Я знаю, ты, наверное, тоже скажешь сейчас что-то мрачное. Что, правда смешные книги никому не нужны? У людей нет сил, времени, все резко стали серьёзными? Почему нам так трудно-то? И что ты думаешь с этим делать?

С.Л.  Моим читателям смешное нужно. Я это вижу на встречах. Смешное не нужно многим издательствам, любящим мрачные подростковые произведения, многим критикам, многим взрослым писателям. Вообще взрослым. Смешное многих взрослых пугает. Но большинство моих читателей – дети. Они еще нормальные, они смеются. Вот для них я и работаю. «Рубин для мастодонта» - более-менее взрослое произведение (ну, с 12 -13 лет читать можно, ничего вредного там нет, просто раньше будет неинтересно). Но меня мамы и учителя моих читателей столько лет просили написать что-то для взрослых, вот я написала – и никто не брал печатать, кроме храброго «Эдвенчер». Потому что опять не формат. Не вписывается никуда.

Жизнь – довольно смешная штука. Я и в жизни много смеюсь, и выгорание мне пока не грозит.

Ты пишешь о последней искре – нет, у меня еще костерок изрядного размера, не дай бог дожить до последней искры. Вот и пишу, как получается жить – смешно. Может, кому-то легче станет жить с моими книжками.

Мы тоже верим, что с нашими книгами кому-то станет легче жить. Затем и делаем смешные книги.

Работы Светланы Лавровой открются по клику на картинку.

Рубин для мастодонта

Трилобиты не виноваты